Павел Васильевич Лапшинов родился 27 декабря 1919 года в Москве. Окончил семилетнюю школу и ФЗУ, получив специальность модельщика по дереву, после работал на автозаводе. В 1939 году – курсант учебного отряда в Кронштадте по специальности «артиллерийский электрик». В течение 8 лет проходил военную службу на эсминце «Гремящий» сначала на Балтийском, а затем на Северном флоте. В годы Великой Отечественной войны участвовал в проводке Северных конвоев. В 1943 году награжден британской медалью. Такую награду имеют лишь четверо россиян. С 1944 года – командир отделения артиллерийских электриков на гвардейском эсминце «Гремящий». День Победы встретил в Молотовске. Демобилизовался в 1947 году. До поступления на завод № 402 работал в городских организациях. С 1949 года работал на ПО «Севмашпредприятие» сначала техником, затем начальником склада 3-го отдела. Окончил вечернюю школу и судостроительный техникум. В 1952 году директором Е. П. Егоровым назначен начальником нового цеха комплектования оборудования, а с 1954 года становится строителем 2-го отдела. Является ответственным сдатчиком 12 подводных лодок, построенных Севмашем. В сентябре 1977 года вел строительство плавдока «Сухона» в цехе № 50. Одновременно успевал заниматься и общественной работой: был членом КПСС, избирался членом парткома завода, членом горкома КПСС, был внештатным инструктором промышленного отдела горкома КПСС, избирался депутатом Северодвинского горсовета депутатов. В 1984 году Павел Васильевич вышел на заслуженный отдых, но продолжает активную общественную деятельность.
В сентябре 1939 года нам, нескольким курсантам, предложили досрочно сдать экзамены по всем дисциплинам, а затем направили на только что построенные корабли, проходившие государственные испытания на Балтике. Тогда я и попал на эскадренный миноносец «Гремящий», который был построен на заводе им. Жданова в Ленинграде. После завершения государственных испытаний и тщательной подготовки эсминцы «Гремящий» и «Сокрушительный» выполнили переход с Балтийского на молодой Северный флот по Беломоро-Балтийскому каналу.
…
Вспоминаю и Беломоро-Балтийский канал, по которому мы прошли, и первый шторм на Ладожском озере, где многие из нас «потравили», а также запомнилось, как в праздник 7 ноября 1939 года нас сурово встретило Баренцево море. Восьмого ноября мы пришвартовались к причалу базы Полярное. Так началась наша служба на Северном флоте.
…
Наша служба на Северном флоте началась как-то сразу, с отработки задач по организации, а в дальнейшем – с больших учений. Это продолжалось недолго. Зимой 1939 года началась война с финнами, как ее называли впоследствии «финская кампания». Но это была настоящая война, погибло много наших воинов. «Гремящий» также участвовал в этой войне. Зима на редкость была морозная, а море штормовое. Кольский залив замерзал до самого Мурманска, а тихой погоды не было, шторма доходили до 12 баллов и ураганов. В начале войны наш корабль с другими кораблями бригады обеспечивал высадку десанта в районе полуостровов Рыбачий и Средний. В дальнейшем мы выполняли дозорную службу в районе острова Кильдина и полуострова Рыбачьего. Очень тяжелое, особенно для нас, молодых моряков, испытание.
…
На стадионе в Полярном, где мы базировались, 22 июня 1941 года должен был состояться большой спортивный праздник – открытие летнего сезона. Футбольная команда «Гремящего» также готовилась к этому празднику. 21 июня была хорошая погода, все были настроены по-боевому, а в ночь с 21 на 22 июня – вдруг тревога. Погода изменилась: дождь, сумрак. Срочно нам дан приказ – отойти на Ваенгский рейд. Утром около 10.00 фашистские самолеты сбросили на наш корабль первые бомбы. Скоро мы услышали выступление Молотова по радио, что началась война.
Первые дни войны показали, что на зенитных 45-мм пушках один орудийный расчет для двух бортов просто не успевал перемещаться и отражать атаки фашистских самолетов. Командир корабля принял решение – организовать дополнительно отдельный расчет из других подразделений. Наводчиком был назначен командир 2-го орудия главного калибра Михаил Турский, установщиком целика и прицела назначили меня, заряжающим – Мишу Дубачева, а командиром был у нас старший лейтенант Б. Гаврилов, командир группы управления.
…
Наши зенитчики также отражали налеты фашистских самолетов и в одном из таких налетов наша 76-мм пушка сбила одним снарядом сразу два самолета. Это было так. Снаряд попал в бомбу одному из юнкерсов; другой самолет летел рядом и от взрывной волны у него оторвало крыло. С этого самолета спускался с парашютом один из летчиков. Наша шлюпка во главе со старшим помощником Васильевым доставила немецкого летчика на борт. Потом его как военнопленного отправили в штаб. Так на счету нашего экипажа стал числиться один пленный фашист, что было большой редкостью.
…
Один из таких конвоев мы встретили совместно с эсминцем «Сокрушительным» у острова Медвежий 30 марта 1942 года. Флагманским в охранении был английский крейсер «Тринидад», кроме нас в охранении было несколько английских кораблей. Погода штормовая, со снежными зарядами и плотным туманом. Немецкие миноносцы, пользуясь такой погодой, выскочили из тумана и торпедировали крейсер «Тринидад». Несмотря на полученные повреждения, крейсер своей артиллерией сумел потопить один немецкий миноносец. Крейсеру «Тринидад» в сопровождении своих миноносцев пришлось уйти в нашу базу Мурманск на ремонт. Конвой остался под охраной «Гремящего» и «Сокрушительного». Почти сутки мы шли благополучно. Потом поднялся шторм. Удары волн были такими мощными, что на «гремящем» погнулись пиллерсы под верхней палубой. Мы продолжали охранять конвой PQ-13. Утром 31 марта транспорты входили в Кольский залив, «Гремящий» сопровождал последний транспорт, который находился в районе острова Кильдин. Волна была большая. И вдруг вахтенный второго орудия главного калибра Миша Дубачев первым увидел по носу корабля рубку и тут же голосом сообщил на ходовой мостик командиру корабля: «Вижу по носу фашистскую подлодку». Командир выполнил необходимый маневр и пошел на таран. Я был в центральном посту, и мы слышали скрежет металла. Потом стали сбрасывать глубинные бомбы, и подлодка немцев была потоплена.
…
К началу 1944 года чувствовалось, что война как бы начала стихать, реже и мы стали выходить на выполнение боевых операций. Но день 25 апреля 1944 года для меня чуть не закончился трагически. Просто чудом я остался в живых. А было это так. Нашему кораблю был дан приказ сходить в Архангельск за транспортом и сопровождать его в Мурманск. Погода в Баренцевом море была штормовая, с большой волной, но в связи с тем, что наш корабль шел большим ходом, около 30 узлов, особой качки, килевой и бортовой, не ощущалось. Команда несла вахту по готовности №1, то есть каждые два часа. Я нес вахту в кормовой части корабля у третьего дальномера, а отдыхал в носовой части корабля во 2-й палубе. После очередного отдыха пошел на вахту и, как только вышел на шкафут верхней палубы, меня с большой силой подхватила волна, через металлические конструкции протащила до самой середины корабля. Сила волны спала, и я оказался на палубе, захватившись за рельсы, по которым катают тележки с минами. Ко мне подбежали моряки, еле оторвали меня от рельс и доставили в лазарет. Лежал я на рельсах буквально в полуметре от борта корабля. В лазарете доктор И. Алексеенко полностью раздел меня, разрезал тельняшку, так как рука была разбита, голова разбита. Принялся меня лечить. Через трое суток я вступил в строй.
(фото с блога Производственного объединения «Севмаш»: https://sevmash.livejournal.com/83235.html)
