Роман «Два капитана» с автографом автора
Второй том своего самого знаменитого романа «Два капитана» Каверин начал писать в Полярном. Он приехал в город намеренно в качестве корреспондента газеты «Известия» «не без тайной надежды собрать материал для второго тома романа «Два капитана». Шел 1943 год. Наряду с ежедневными статьями, заметками и очерками писатель начал готовить некоторые главы произведения.
Зимой 1987 года школьники из Полярного вместе с педагогами Игорем Николаевичем Опимахом и Светланой Викторовной Улановой ездили в Переделкино, в гости к Вениамину Александровичу. Как вспоминают участники творческой экспедиции, в эти дни стоял жуткий мороз. Писатель с радостью их принял. И подарил книгу, которая сегодня представлена в основной музейной экспозиции.
Колыбель Северного флота Полярный становится местом знаковой встречи для главных героев — Александра и Кати. Свое впечатление о городе Каверин выражает словами Сани Григорьева:
«Мы вошли в бухту, и такой же, как это утро, белый, розовый, снежный городок открылся передо мной.
Он был виден весь, как будто нарочно поставленный на серый высокий склон с красивыми просветами гранита. Белые домики с крылечками, от которых в разные стороны разбегались ступени, были расположены линиями, одна над другой, а вдоль бухты стояли большие каменные дома, построенные полукругом. Потом я узнал, что они так и назывались — циркульными, точно гигантский циркуль провел этот полукруг над Екатерининской бухтой.
Поднявшись на высокую лестницу, которая вела под арку, перекинутую между этими домами, я увидел бухту от берега до берега, и непонятное волнение, которое все утро то пробуждалось, то утихало в душе, вновь овладело мною с какой-то пронзительной силой. Бухта была темно-зеленая, непроницаемая, лишь поблескивающая от света неба. Что-то очень далекое, южное, напоминающее высокогорные кавказские озера, было в этой замкнутости берегов, — но на той стороне убегали сопки, покрытые снегом, и на их ослепительном фоне лишь кое-где был виден тонкий черный рисунок каких-то невысоких деревьев.
Я не верю в предчувствия, но это слово невольно пришло мне в голову, когда, пораженный красотой Полярного и Екатерининской бухты, я стоял у циркульного дома. Точно это была моя родина, которую до сих пор я лишь видел во сне и напрасно искал долгие годы, — таким явился передо мной этот город. И в радостном возбуждении я стал думать, что здесь непременно должно произойти что-то очень хорошее для меня и даже, может быть, самое лучшее в жизни».
Арка Циркульного дома с видом на Екатеринискую гавань
Олени в упряжке бегут по мосту у Дома Красной Армии и Флота
Штаб Северного флота в годы войны располагался в Полярном. От причалов города на боевую службу уходили эсминцы, корабли и тральщики. Но задача особой важности лежала на соединении подводных лодок — борьба на коммуникациях противника.
Подводная лодка «Щ-403»; на дальнем плане – заснеженная сопка Екатерининского острова
Лунин Н.А. на боевой рубке «ПЛ К-21». 1942 г.
«Подводники были главными людьми в здешних местах — и не только потому, что в начале войны они сделали очень много, едва ли не больше всех на Северном флоте, но потому, что характерные черты их быта, их отношений, их напряжённой боевой работы накладывали свой отпечаток на жизнь всего городка», — так Каверин характеризовал героев подводных глубин.
Семь подводников-североморцев в годы Великой Отечественной стали героями Советского Союза, причем Иван Александрович Колышкин, Израиль Ильич Фисанович, Николай Александрович Лунин, Валентин Георгиевич Стариков получили это звание первыми из советских подводников времен войны. Каверин так пишет о них:
«Любимых командиров знали по именам. Впрочем, многих из них давно уже знает по именам весь Советский Союз. Необычайная близость тыла и фронта, поразившая меня в Н., здесь была еще заметнее, потому что сама жизнь в Полярном была гораздо сложнее и богаче».
На фото слева направо: И.А. Колышкин, В. Н. Котельников, И.И. Фисанович, В. Г. Стариков, Н. А. Лунин
Одним из героев романа стал «знаменитый Ф.».
Погрудный портрет Фисановича И. И., командира ПЛ «М-172
Из всех подводников Каверин не случайно взял прототипом Израиля Ильича Фисановича. Каверин во время пребывания в Полярном делил комнату с писателем Николаем Михайловским. Это было жилище военврача Гусинского — друга Фисановича. Решение о том, какой станет развязка романа, было принято после одного вечера в обществе Фисановича, когда подводник рассказывал о своем взаимодействии с морскими лётчиками.
«Когда Фисанович ушел, Каверин сел за стол и торопливо стал что-то записывать. Вероятно, боялся упустить живые впечатления. Возможно, это были заготовки будущего», — вспоминал Михайловский.
Израиль Ильич Фисанович
Фисанович получил боевое крещение, став командиром «малютки» — подводной лодки «М-172» — в 26 лет.
«Малютки», или подводные лодки типа «М», появились в военно-морском флоте в начале 30-х годов. Они полностью оправдывали свое наименование. При их создании конструкторы выполняли поставленную цель — создать модель субмарины, которую целиком можно было перевозить на железнодорожном транспорте.
Передача Северному флоту ПЛ «Челябинский Комсомолец» (М-105) и «Ленинский Комсомол» (М-106). 1943 г.
За всю историю военно-морского флота только четыре подводные лодки были отмечены двумя наградами — Гвардейская и Краснознаменная. Все они базировались в Полярном и входили в состав Северного флота. Одна из них — «М-172».
ПЛ М-172 в Екатерининской гавани
Каверин пишет в романе: «Каждый военный труд тяжёл, но труд подводников, особенно на «малютках», таков, что я бы, кажется, не согласился променять на один поход «малютки» десять самых опасных полётов».
О командующем Северным флотом, самом молодом адмирале Советского Союза Каверин упоминает вскользь:
А.Г. Головко рядом с бюстом авторства Л.Е. Кербеля. 1944 год
«…Он приезжал в наш полк, и мне запомнилось живое, молодое движение, с которым, закинув голову, он остановился, слушая командира полка, отдававшего рапорт. Он молод — всего на четыре года старше меня».
В жизни и в послевоенное время они продолжали общаться. Головко стал консультантом писателя во время подготовки повести «Семь пар нечистых».
Л.Е. Кербель. Скульптурный портрет адмирала Головко. 1944 год
В книге очерков и воспоминаний «Вечерний день» Вениамин Александрович пишет: «Головко обладал редкой способностью ставить себя на место другого человека, с которым сталкивала его судьба… он «входил в положение». Он понимал «положение» как жизненную задачу… Он был глубоко, естественно добр». Это качество командующего коротко проскальзывает и в романе: «Мы расстались наконец, и то лишь потому, что адмирал вспомнил о Кате…».
Писатель часто отмечает молодость, или даже юность тех, кто ежедневно совершал атаки по врагу и служил образцом для своих подчиненных. «Герой Советского Союза, которого все называли просто Петей» — никто иной, как Герой Советского Союза Пётр Георгиевич Сгибнев.
Л.Е. Кербель. Скульптурный портрет П.Г. Сгибнева. Изготовлена в 1970-е годы по форме, созданной в 1942 году в п. Ваенга
Ему было всего 22 года, когда он стал командиром 2-го гвардейского истребительного полка имени Б.Ф. Сафонова. Как писал участник событий морской лётчик В.И. Минаков, «двадцатилетний командир полка буквально с первых шагов заявил о себе как умелый руководитель, волевой начальник, искусный воздушный боец, веселый и общительный человек в минуты отдыха». Известный фотокорреспондент Евгений Халдей вспоминал: «Сгибнев очень стеснялся своей большой должности и с трудом придал себе серьёзный вид».
Когда Каверин начал писать роман, он не связывал взятую за основную сюжетную линию экспедицию под командованием Георгия Брусилова с Екатерининской гаванью. Скорее всего, советская пропаганда нивелировала значение Александровска (ныне Полярного), превознося созидательную роль Северного флота в освоении этих мест. О том, что Екатерининская гавань стала последней точкой выхода в Северный Ледовитый океан шхуны «Святая Анна» — прототипа «Святой Марии» — Каверин узнал только в послевоенные годы.
Действие «Двух капитанов» начинается со случайно найденных писем капитана-полярника своим родным на «большую землю».
Последнее письмо Георгия Львовича Брусилова, посланное им из Югорского Шара матери от 02.09.1912. г., стр. 279-280. Копии 1999 г.
Эта история имела и реальную подоплёку: штурман экспедиции Альбанов (прототип Климова из романа) сохранил письма экипажа близким.
Автограф Альбанова Валериана Ивановича. Отрывок из его письма матери Г.Л. Брусилова от 22.07.1914 г. Копия 1999 г.
Сегодня в топонимике Полярного хранится память о пребывании Каверина в городе в годы Великой Отечественной войны. Решением Совета депутатов ЗАТО Полярный от 21 мая 2003 года № 60 одной из площадей города присвоено наименование «Площадь «Двух капитанов».
А. Ямаш. Площадь «Двух капитанов»
